Третий день лил дождь, и дорогу совсем размыло. Старенькая газелька, покачиваясь на ухабах, неспешно проползала по грязи в глубь зоны. Шутки про грузовик смерти со стороны новичка были пресечены сразу - люди в зоне народ суеверный. Особенно после всего пережитого. Те кто пережил.
После очередной встряски двигатель заглох. Дальше придется идти пешком. Выпрыгнув из кабины и по щиколотку уйдя в вязкую грязь, я почувствовал себя дома. Это необычное ощущение, когда мерзкая погода, дождь, сырость становятся тебе более родными, нежели белые стены университета, в которым ты чувствуешь себя, словно лягушка на препарационном столике.
- Черт, далековато, - Кайманов, хоть и привыкший ко всему, явственно прочувствовал ЧТО сейчас придется тащить и куда, - надо было самоходку брать. Груза у нас было не просто много, а очень много. Все что смогли провезти через кордон, все до последнего вшивого прибора и пробирки. Кто знает, сколько теперь придется ждать новых поставок из CERN. - Себастиан. Док. Себастиан! - меня тряхнули за плечо, - что с вами? вам нехорошо? - Нет, нет... Просто... Просто задумался немного. - В зоне не место думать, в зоне надо уметь быстро бегать и метко стрелять, - водитель был из бывших вояк, но хоть и ушел со службы, внутри совершенно не изменился. Солдафон. Как есть. - Вам бы только пострелять, - вырвалось у меня в сердцах. - Что? - Говорю, что патронов мы мало взяли - надолго не хватит, - ну что еще я мог ему ответить. Спорить с ним, что в зоне вообще стрелять нельзя? бесполезно. Это как просить долг не стрелять в зомби, - помогите мне вытащить контейнер.
Наш новый контейнер оказался весьма громоздкой штукой и очень тяжелой. Так как я самолично занимался его начинкой, то был готов убедить любого в нужности каждого грамма этой уникальной разработки. Со скрежетом и трехэтажным матом контейнер был выгружен и естественно опущен в грязь. Твою же мать. Это как яйцами Фаберже в боулинг играть. Закинув на себя все вещи и повесив контейнер на ремнях на плечи, мы двинулись к базе. Через минут пятнадцать показались очертания ангаров, вот только нас там никто не ждал. Я был в этом уверен. Мы стали чужими. Те, кто знал нас покинули зону - кто-то вышел за периметр, а кто-то остался тут навсегда. Вечная им память.
- Майор Тарасов. Добро пожаловать на базу Чистого Неба. Вот только ни разу не "добро пожаловать" прочитал я в его глазах. "Яйцеголовые", как нас называли вояки, никогда не были здесь в почете. Но мы - гости, а значит придется следовать их правилам. Хотим мы этого или нет. - Доктор Себастиан Вайс, - так же "доброжелательно" ответил я, - разрешите разместиться нам и нашему оборудованию. - Разрешаю, - и чуть помедлив, добавил, - если, конечно, все ваши документы в порядке. - Прошу, - я протянул гидропакет с разрешениями, документами, печатями и кучей подписей, - тут все, - и, не дождавшись ответа, двинулся дальше.
Эта база Чистого Неба была совсем не такой как наш закуток под землей. Высокий сводчатый потолок с тусклыми редкими лампами. В углу разбита полевая лаборатория, с другой стороны прямо внутри ангара построили жилой лагерь. С потолка свисали сосульки сталактитов, выросших тут за годы. Я много слышал про эту базу, но был тут впервые. Надо сказать, майор и его ребята держали это место в весьма сносном состоянии. Только крыша постоянно протекала, да это и не мудрено - то тут то там студни появлялись. Нам отвели пару палаток в самом дальнем углу жилого лагеря, мол, в ружье по тревоге не вставать. Да, и вообще видеть нас хотели бы пореже. По крайней мере так казалось.
Распаковывая оборудование я с горечью обнаружил, что пару приборов мы все-таки разбили при транспортировке, а еще один пострадал от неизвестно как попавшего в грузовик жгучего пуха. Итого - минус три, что очень плачевно. Но самое важное было не повреждено - контейнер был цел и работал на все сто. Я попросил принести пару артефактов, и мы провели активацию. Все прошло более чем успешно. Действительно, теперь разогнанные в аномалиях артефакты можно было активировать вполне безопасно. Я с облегчением вздохнул.
Как же быстро мы забываем истинные цели, которые нас привели туда, где мы оказались. Кто знает, зачем мы тут? Но я все помнил. И ту страшную цель, и то, что я потерял. Я не забыл ничего. Но все забыли меня. И мне было это только на руку. Себастиан Вайс. Доктор, мать их, биологических наук. Подтереться теперь этой докторской можно. То, что я повидал в зоне за последние семь лет напрочь перечеркнуло все. И мою жизнь.
Было уже глубоко за полночь, когда мы установили и протестировали все оборудование. Нам настоятельно порекомендовали ложиться - завтра утром нам предстояло отправляться на ближайший кордон, для встречи со связным. Имени его я не знал. В кои то веки что-то мне было не положено знать. И это удивляло. Так часто я отвечал людям то же самое – «вам знать не положено». А теперь сам оказался на их месте. Ирония.
Забыться сном. Как бы не так. Один и тот же кошмар почти каждую ночь, от которого я снова и снова просыпаюсь в холодном поту. Можно тешить себя надеждами, что спастись удалось не мне одному. Но в глубине души я понимал, что больше уже никогда не увижу никого из нашей лаборатории. Тогда я убежал. Да, убежал, но что сделал бы другой на моем месте? остался умирать, безуспешно пытаясь спасти обреченных товарищей? я поступил правильно, но каждую ночь они снятся мне…
Низкое серое утреннее небо кое-где прорезали солнечные лучи. День обещал быть хорошим на погоду, а значит и на походы. Погода всегда улучшалась перед выбросом, поэтому все старались закончить дела и спрятаться поглубже в свои норы. Я не исключение. Встреча со связным прошла без заминок, и мы быстро вернулись на базу. Но вот вести, которые он принес, были весьма и весьма... я надеялся на лучшее. Хотя, на что можно надеяться в зоне? здесь нет ничего хорошего. И надеждам здесь не место.
_________________ Попутного ветра
|